Эксперт по терроризму в России
Несколько дней назад вооруженные люди напали на несколько культовых сооружений и полицейский пост в российской Республике Дагестан. Погибли 20 человек. После нападения на концертный зал в Подмосковье в марте, в результате которого погибло более 140 человек, это второй крупный исламистский теракт в России за последние несколько месяцев. Кремль пытается преуменьшить проблему, объясняет эксперт по Восточной Европе Александр Фридман в интервью ntv.de. Вместо этого правительство мобилизует население против, якобы, более сильных врагов – Украины и Запада. Глава Кремля Путин подвергает риску Российскую Федерацию своей «одержимостью Украиной», говорит историк из Дюссельдорфского университета.
ntv.de: После нападения исламистов на Сити Холл Крокус в марте, Россия сразу же обвинила в этом Украину, хотя ответственность за это взяло на себя ИГ. Московская пропаганда также установила связь с Украиной после атак в Дагестане?
Александр Фридман: В случае с «Крокусом» именно высшие должностные лица и лично Путин относительно быстро продвинули теорию о, якобы, украинской связи. На этот раз Украину сразу обвинили в первую очередь местные политики из Дагестана. Стратегия, стоящая за этим: если вы ссылаетесь на внешнее влияние как на причину террора, вам не нужно так много заниматься внутренними проблемами. Украина идеально подходит в качестве теории алиби.
То есть, в принципе, кремлевская пропаганда на этот раз не обвиняет Украину?
В данном случае пропагандистский дискурс можно резюмировать следующим образом: Украина, возможно, не стоит за ним, но ей это пошло на пользу. Она пытается разжечь конфликты в России и надеется, что сейчас в России произойдет вспышка межэтнических и религиозных конфликтов.
Но действительно ли Украина является бенефициаром в этой ситуации? Какое влияние может оказать нападение на ход войны?
Прямого влияния на войну, вероятно, не будет, но события играют роль в анализе ситуации с украинской точки зрения. У Украины на данный момент не так много успехов на передовой. В то же время с российской стороны сохраняется воля к продолжению войны. На Украине, например, неоднократно высказывалось мнение, что внутренние конфликты и проблемы могут обрушить Россию. Соответственно, украинская сторона пытается расколоть российское общество в рамках своей военной пропаганды. Это тоже пропагандистская война, и она ведется обеими сторонами. И украинская сторона не обязана брезговать в этом плане. В конце концов, она борется за свое выживание.
Однако внутренние конфликты в России могут иметь и непредвиденные последствия.
Вопрос о том, что станет с ядерной державой Россией, если дело дойдет до гражданской войны и распада страны, больше интересует Запад. Украинская дискуссия иная. Вопрос гораздо больше в том, может ли это быть полезно для украинской победы или нет. И если Россия погрузится в гражданскую войну, которая приведет к краху или ослаблению путинского режима, это будет выгодно Киеву.
Какова вероятность того, что ситуация на Кавказе полностью выйдет из-под контроля?
Кавказ в любом случае является пороховой бочкой, и российский подход к нему не является устойчивым. Экономическая ситуация там сложная. В Дагестане один из самых высоких уровней рождаемости и безработицы в России, это полиэтнический регион с архаичными структурами. Республика является одним из направлений, которое особенно сильно субсидируется Москвой. Итак, стратегия такова: мы готовы дать вам много денег, главное, чтобы вы оставались спокойными. Однако политика России – это политика пожаротушения. Поэтому, если в какой-то момент возникает пожар, то вы пытаетесь его потушить, например, финансовыми субсидиями. Но создание долгосрочных средств к существованию и перспектив для людей до сих пор не сделано.
Тот факт, что люди не видят будущего, создает благоприятную почву для радикализации. Понимают ли это в Кремле?
Значение радикального исламизма на Кавказе категорически недооценивается или не понимается. В центре внимания Запад, который преподносится и воспринимается как наибольшая опасность. И в этом контексте значение исламизма просто преуменьшается.
На следующий день после теракта в Дагестане, в ходе которого, в частности, была атакована синагога, Россию посетила делегация ХАМАСа. Не подливает ли масла в огонь позиция Москвы в ближневосточном конфликте?
Россия явно на стороне палестинцев и занимается радикальной антиизраильской пропагандой. И то, что нападения имеют антисемитскую составляющую, является новым. До этого вопрос антисемитизма не играл существенной роли на Северном Кавказе. Антисемитская направленность также является побочным эффектом российской пропаганды и антиизраильской агитации, проводимой российской стороной.
Несмотря ни на что, власти Путина, похоже, ничего не угрожает.
С точки зрения Запада, зачастую существуют совершенно недифференцированные представления о ситуации в России. Долгое время говорилось, что режим Путина стабилен, ничего не может произойти. Но потом год назад случился мятеж Пригожина, который показал, что Путин не так силен, как кажется. Потом был антисемитский погром в Махачкале, потом нападение на Крокус Сити Холл и теперь нападение в Дагестане. Как видите, режиму на самом деле очень сложно сохранять контроль над ситуацией.
Как Путин пытается это скрыть?
Путин продает иллюзорный образ гармоничного, довольного, мирного общества. Но это всего лишь его выдача желаемого за действительное. Есть множество проблем, конфликтов, трудностей системного характера, которые никогда не будут решены. Даже после терактов в Дагестане нет дискуссии о том, как такое нападение могло произойти, что это значит для сосуществования в многонациональном государстве. Это вопросы, которые никогда не задают, потому что в условиях диктатуры о них не говорят открыто. Вместо этого люди предпочитают говорить о борьбе с внешним врагом – Украиной и США. Это может означать, что в будущем нас ждут сюрпризы.
Считаете ли Вы, что война в Украине и проблема на Кавказе будут решаться совместно?
Если на Кавказе действительно будет эскалация, то у Кремля сразу появятся совсем другие заботы, чем война в Украине. На данный момент это не похоже на это. Однако надо сказать, что есть и добровольцы из Чечни, которые воюют за Украину. Это сепаратисты, которые воевали против России в 1990-е годы. Победа Украины может подпитывать их надежды на то, что российское правление на Кавказе рухнет. Но в настоящее время Путин контролирует ситуацию на Северном Кавказе. После мобилизации в октябре 2022 года, в Дагестане прошли протесты. В Кремле оперативно отреагировали на это. Дагестан в значительной степени остался в одиночестве. В Москве понимают, что если переборщить, то взрыв может произойти сразу.
То есть Кремлю в принципе удается держать ситуацию под контролем?
У России серьезные проблемы с миграционной политикой. Исламофобия, в которой Москва часто обвиняет Запад, действительно широко распространена в ее собственной стране. Антимусульманский расизм является там огромной проблемой. Теракты, подобные нападению на концертный зал в Подмосковье или зверскому убийству священника Русской православной церкви в Дагестане, усиливают антимусульманские настроения в обществе. Рассказы Путина о гармоничном, мирном обществе без этнической, культурной и религиозной напряженности – это идеал. Реальность иная.
К каким последствиям это может привести?
Межэтнические и религиозные конфликты могут развиваться быстро. Это может иметь драматические последствия для России как многонационального государства. Вполне возможно, что сам Путин играет в азартные игры с Российской Федерацией своей одержимостью Украиной и своими играми с мировыми державами. По крайней мере, взрыва исключать нельзя.
Александр Фридман пообщался с Владимиром Жигачевым
Источник: Thoibao.de из Берлина
