«Ничему особому я, собственно, не научился, мы просто ходили километров по двадцать-тридцать в день по лесу с автоматом в составе основного разведотряда».
США обучают украинских солдат в Германии с начала года. Военные учения пройдут на крупнейшем в Европе военном полигоне США в Графенвере, Бавария. Войска НАТО регулярно проводят здесь учения на площади более 20 000 гектаров. По словам бригадного генерала США Пэта Райдера, ежемесячно в Германии на уровне батальонов будут проходить обучение около 500 украинских военных.
Украинский военнослужащий Антон летом принимал участие в боевой подготовке на военном полигоне в Германии в качестве разведчика. В целях безопасности, мы изменили его имя. Антон работает оператором дрона. Дома его ждут жена и маленькая дочь.
ntv.de: Когда для вас началась война?
Антон: 24 февраля 2022 года. Проснулся, посмотрел новости и пошел в военкомат. В очереди уже было много мужчин, и меня не приняли. На следующий день я вернулся и сказал, чтобы меня либо забрали, либо выдали справку о негодности. Потом меня забрали в Росгвардию. Какое-то время, около трех месяцев, я охранял стратегически важные объекты. Однажды нас выстроили в очередь и спросили, кто хочет пойти в бригаду «Азов». Только 20 из 150 человек, включая меня, вышли вперед. Нас отвезли на блокпост, но оказалось, что нас все-таки не должны были включать в бригаду «Азов». Потом последовали полтора месяца бессмысленной службы, потом мне дали два дня отпуска, и за это время я успел перевестись в ту часть, в которой сейчас нахожусь. Все здесь до сих пор удивляются, как мне это удалось, ведь до 24 февраля я нигде не служил и не имел военного опыта.
Знаете ли Вы, почему Вас отправили в Германию, были ли какие-то критерии отбора?
Честно говоря, их не было. Главное, наверное, чтобы вы, будучи солдатом, не допустили каких-то серьезных ошибок и ни в чем не были виноваты. Это касается выполнения тех или иных боевых задач, но также и тех случаев, когда военнослужащий перебарщивает с алкоголем. Тогда у него нет шансов развиваться дальше и идти на тренировки. Но почти весь мой батальон был там, только единицы остались на Украине.
Какое обучение вы получили здесь, в Германии?
Общая военная подготовка, в том числе разведывательная
И сколько времени заняло обучение?
Месяц-полтора.
Удалось ли вам пообщаться с преподавателями?
В первую неделю мы общались с помощью наших переводчиков из Украины, на второй неделе смогли немного понять, что говорят американцы. Или мы использовали Google Translate.
Можно ли сказать, что тренинг был эффективным?
Во время обучения я был в подразделении беспилотников, разведывательном взводе. Нашими инструкторами были рейнджеры армии США. Программа была специально разработана для обучения. У многих из нас уже был боевой опыт, большинство воевало месяцами. Но нам не показалось, что программа обучения рассчитана на людей с боевым опытом. Я особо ничему особо не научился, мы только проходили по двадцать-тридцать километров в день в составе основной разведывательной группы с автоматом по лесу. Это то, что я делаю каждый день в Украине. Но ребята, которые не умели пользоваться картами, научились ими пользоваться. Нам также объяснили принцип действия некоторого оружия, например, пулемет. Это тоже было полезно.
Удалось ли вам покинуть тренировочную зону, поехать в город и отдохнуть?
В город нас не пускали, все время мы проводили в лесу. Но по воскресеньям у нас был выходной. Тогда каждый мог делать все, что ему заблагорассудится. Например, играть в волейбол, заниматься спортом или просто спать.
Есть ли что-то, что вам понравилось в обучении в Германии?
На самой военной базе есть дисциплина и четкие правила, которых нам иногда не хватает. Например, существует иерархия между солдатами, сержантами и офицерами. Сержант в армии НАТО – это как мать и отец, и солдаты относятся к ним с большим уважением. Хотя они могут шутить друг с другом, даже когда речь идет о повседневных вещах, существуют четкие границы и правила. Когда мы приехали, нам сразу сказали, что нам разрешено курить только в определенном месте и что нам разрешено выбрасывать мусор только в определенные контейнеры. Все этого придерживались. Но когда мы вернулись в Украину, все правила были забыты.
Есть ли что-то, что можно улучшить на тренировках?
Хотелось бы видеть больше опыта от инструкторов. Опыт, который там есть у инструкторов, не совпадает с тем опытом, который мы имеем каждый день на фронте. Американцы воевали не так, как мы, у них другая техника. Они работают сначала с самолетами, потом с танками, потом с артиллерией, а уже потом приходит пехота и делает все остальное. У нас в Украине такого нет. У нас нет ни самолетов, ни танков в таком объеме, как у американцев, поэтому наше золото – пехота. Наша тактика в основном такова: сначала идет артиллерия, потом пехота. Если бы войска НАТО подошли к линии фронта на Украине, они были бы потрясены.
Кроме того, в Украине много леса – много растительности, которая мешает выполнению задач. Когда американцы пошли воевать в Ирак, они увидели противника на расстоянии десяти километров и смогли по нему выстрелить. Поэтому было бы логично, чтобы американские военные приехали к нам, чтобы посмотреть, как мы воюем. Кстати, когда я принимал участие в учениях, многие американцы говорили, что хотели бы помочь нам уничтожить противника, но, увы, им этого не дают.
Вы сразу после тренировки вернулись на фронт?
Не все из нас идут на фронт сразу после окончания вуза. Некоторые сами становятся инструкторами. Мой батальон смог отдохнуть несколько недель, а затем был отправлен на фронт.
Известны ли вам случаи, когда солдаты, приехавшие в Германию на обучение, убегали?
Да, я слышал о таком случае во время нашего обучения. Мужчина перелез через забор и пошел в посольство Украины, но его вернули обратно. Я понятия не имею, почему – это то, что я слышал от других солдат. И я не знаю, что с ним случилось, он был не из нашего батальона.
А ты? Хотели ли вы вернуться домой, хотя знали, что вернетесь на войну?
Да. Германия мне не очень понравилась – может быть, потому, что я весь день был в лесу, погода была плохая и меня несколько раз кусали клещи (смеется). Не знаю, но это мой дом, моя страна, моя семья и мои друзья.
Вы не боялись?
Не боятся только смертники, у меня нет этого тупого героизма. Есть такие люди, которые бьют себя в грудь и говорят, что ничего не боятся и идут на врага c голыми руками. Но практика показывает, что такие люди первыми бросают оружие и убегают со своих позиций. Вы даете нам задачу, потом мы садимся с ребятами и взвешиваем все риски, как правильно сделать и когда. Самое главное, чтобы задача была поставлена правильно и обоснована. Тогда мы сможем приступить к работе и спокойно выполнять свою работу.
Есть ли что-то, что выбивает вас из равновесия?
Очень обидно, когда возвращаешься с фронта, а люди задают одни и те же вопросы: когда закончится война? Вы кого убили? Такие вопросы раздражают меня и моих коллег. В такие моменты хочется сказать: приезжайте к нам, мобилизация продолжается, тогда вы сами сможете ответить на эти вопросы.
Что вас мотивирует?
Мысль о том, что некому защитить семью солдата, который, например, погиб при обороне Мариуполя. Его дети и жена до сих пор там – кто их теперь защитит? Или когда я вижу эти зверства россиян в интернете или слышу от знакомых, как россияне ножом вырезают на спинах наших солдат букву Z. Тогда я чувствую ненависть к врагу.
Марина Братчик поговорила с Антоном
Источник: Thoibao.de из Берлина
